Представленная диспозиция, как несложно видеть, является типовой для самого широкого спектра имущественных конфликтов в РФ.
Они часто скрываются за всякого рода «восстановлениями исторической справедливости», «наведением порядка» и «выплачиванием старых долгов».
Как выплачиваются, а равно и взимаются в РФ долги мы хорошо знаем. Они, традиционно, достаются всем, кроме тех, кто их раздавал. Начиная от внешнеполитического ведомства и заканчивая легендарной «дружбой народов».
Историческая справедливость заключается в праздничном развешивании латунных табличек и установке аляповатых памятников. Символизирующих символизм. Разумеется, за госсчет.
Наконец, наведение порядка предполагает создание дополнительного бюрократического аппарата и реализацию «целевых программ реформирования». Business as usual никого не интересует.
Так происходит в 95% случаев. И не от какой-то чудовищной злокозненности, а в основном из-за близорукого прагматизма.
Механизм так устроен, что полгода – космический срок.
Когда говорят о программе развития до 2035-го, можно только улыбнуться. Точно спрогнозировать 20 лет в такой турбулентности задача нелегкая даже для сверхустойчивых экономик, а уж тут…
Пример у всех перед глазами: между 2013-м и 2014-м прошло по-хорошему 10 лет.
Поэтому разговоры «о святом» можно отставить до лучших времен в сторону и посмотреть на моментальные материальные дивиденды.
Потом, если потребуется, вернуться к глобальным вопросам бытия.
Я нарочно не стал расставлять акцентов в двух предыдущих материалах, говорить о правых и обиженных или отстаивать свою позицию, выступая за одну из сторон. Это недальновидно и не нужно.
Разрешение подобных спорных ситуаций – задача государства, а не конечных субъектов права.
Поэтому целевая аудитория истерики в СМИ совсем не мы с вами (не нужно обольщаться), а петербургские чиновники и кремлевские сидельцы.
Каким бы малоподвижным ни был Левиафан, он должен рефлексировать свою деятельность на уровне базовых решений.
А тут речь идет, если говорить в целом, о сотнях миллиардах $. Так, что подходить нужно серьезно.
Есть два вопроса, на которые государство в таких ситуациях силами своих чиновником разного уровня отвечает.
Вопрос №1: если госимущество кому-то передается, то КАК наиболее правильно это осуществить?
Позволю себе дать оценку со стороны того, что не было сделано или было сделано не корректно:
1) Провести демаркационную линию между госсобственностью и благотворительными организациями, обслуживающими интересы меценатов. Да, «буратин» нужно привлекать к активу, но в случае схлопывания многих денежных потоков в один требуется четко разделять пожертвования, на которые что-то делается от имени «встревоженной общественности» и непосредственно из налоговой базы граждан.
Все благотворительные фонды должны регулярно отчитываться за свою деятельность и делать это публично.
Вот азы, после которых есть смысл идти дальше и что-то кому-то доказывать.
2) Перед началом процесса реституции необходимо подготовить полный перечень объектов с указанием их статуса:
- подлежит передаче и не влечет дополнительных бюджетных расходов,
- потенциально передается, но дает казне денег,
- не подлежит передаче, как музейная собственность, десакрализованный объект и т.д.,
Начинать надо с того, что денег не стоит и не генерирует прибыли, а наоборот несет содержательный убыток. РПЦ, как коммерческая структура, может более эффективно управлять своей собственностью в рамках ежедневной деятельности.
Т.е. стоит на пустыре (в поле) полуразрушенная церковь с прилегающей территорией. Построить завод (условно) там нельзя, сельхозугодий нет, жильё тоже нет смысла возводить.
Ее имеет смысл передать, толку государству никакого, а место можно облагородить и установить “форпост”.
Все, что приносит живые деньги нужно передавать с учетом взятых на себя церковью гарантий. Да, можно умеренно помочь с восстановлением, но дальше новый собственник должен платить налоговые сборы и участвовать самим фактом своего существования в жизнедеятельности локального сообщества.
Всё, что является музейным комплексом, сто лет назад утратило статус церкви по разным причинам и туда уже никто не пойдет – передавать не следует.
Весь список объектов нужно вынести на общественное рассмотрение, если не голосование.
3) определить сроки передачи всех объектов с учетом существующих бюджетных циклов.
То, что случилось с Исаакием -- нонсенс именно по причине неорганизованности и недоговоренности со всеми участниками процесса.
Началась подковерная борьба и сор стали выметать из избы. А сколько всего уже передано в руки РПЦ из исторического наследия и что официально будет передаваться в 2017-м году?
Вопрос.
Наверняка же в честь юбилея будет что-то вкусное. Никто не знает, потому что планы все там же, под ковром.
При этом нужно учесть: сроки передачи собственности из рук в руки не должны быть быстрыми, это уже само по себе вызывает достаточно много подозрений в нечистоплотности.
Процесс совершается на протяжении поколения, а то и двух людей живущих в новой стране. И людей верующих, для которых такая передача была бы важным знаком сотрудничества государства с ними лично.
Сейчас храмовые комплексы в стране посещает по последним данным что-то около 7-9% населения. Эта цифра нуждается в уточнении.
Насколько вопрос реституции церковной собственности волнует граждан РФ? Насколько это «разогретая» тема?
Тут мы плавно подкатываемся ко второму пункту госполномочий.
Соответственно, большой вопрос возникает не только с тем КАК, но и ЗАЧЕМ проводить определенные реформы.
Вопрос №2: ЗАЧЕМ затевать реституцию?
Дело здесь не в абстрактной духовности, которая существует (пускай) только на уровне индивидуального сознания, но не функционирования госаппарата.
Тут всё упирается в набор совершенно осязаемых показателей.
Например, чистая фантазия: мы хотим восстановить собственность церкви для более аккуратного сбора статистики по гражданам мужского пола сначала в молельных залах, далее – на призывных участках.
Нарисовали циферки и отправили на согласование.
Притянуто за уши, нелепо, «в топку»? Вот вам реальный показатель работы Франции с подобного рода бюджетными статьями. Я немного упростил, но суть та же.
Или: к 2020 году на трансляции церковных служб по центральным государственным каналам телевидения планируется потратить $20 млн. Давайте эти деньги выдадим церкви, она лучше знает что и как на них делать, чтобы привлечь паству, а транслировать службы не будем.
Логично поступить наоборот, но сгодится и такое объяснение. Реальный показатель два.
И так далее. Можно придумать хоть сотню.
Зачем было подписывать документы о масштабной реституции непонятно.
Я допускаю, что это может быть полезно. В стране полно памятников старины, нуждающихся в реставрации и восстановлении.
Однако с точки зрения госпоказателей ответа нет.
А он должен быть, пусть глупый и смешной.
Сейчас из тени в тень перемещаются гигантские куски госсобственности.
«Широкая общественность» видит только натруженные руки в процессе разгрузки товара. Дальше все исчезает из виду до очередной транзакции.
Нехорошо.
https://telegram.me/mikaprok
Journal information